Неточные совпадения
В ожидании товарищей, я прошелся немного по улице и рассмотрел, что
город выстроен весьма правильно и чистота в нем доведена до педантизма. На улице не увидишь ничего лишнего,
брошенного. Канавки, идущие по обеим сторонам улиц, мостики содержатся как будто в каком-нибудь парке. «Скучный
город!» — говорил Зеленый с тоской, глядя на эту чистоту. При постройке
города не жалели места: улицы так широки и длинны, что в самом деле, без густого народонаселения, немного скучно на них смотреть.
Тюфяев, видя беспомощное состояние вдовы, молодой, красивой собой и
брошенной без всякой опоры в дальнем, ей чуждом
городе, как настоящий «отец губернии», обратил на нее самую нежную заботливость.
Наконец, помогая друг другу, мы торопливо взобрались на гору из последнего обрыва. Солнце начинало склоняться к закату. Косые лучи мягко золотили зеленую мураву старого кладбища, играли на покосившихся крестах, переливались в уцелевших окнах часовни. Было тихо, веяло спокойствием и глубоким миром
брошенного кладбища. Здесь уже мы не видели ни черепов, ни голеней, ни гробов. Зеленая свежая трава ровным, слегка склонявшимся к
городу пологом любовно скрывала в своих объятиях ужас и безобразие смерти.
Брошенная, оставленная всеми, старая дева еще более исполнилась негодованием и ненавистью, окружила себя разными приживающими старухами, полунабожными и полубродячими, собирала сплетни со всех концов
города, ужасалась развратному веку и ставила себе в высокое достоинство свое бесконечное девство.
Я воображал себе это, и тут же мне приходили на память люди, все знакомые люди, которых медленно сживали со света их близкие и родные, припомнились замученные собаки, сходившие с ума, живые воробьи, ощипанные мальчишками догола и
брошенные в воду, — и длинный, длинный ряд глухих медлительных страданий, которые я наблюдал в этом
городе непрерывно с самого детства; и мне было непонятно, чем живут эти шестьдесят тысяч жителей, для чего они читают Евангелие, для чего молятся, для чего читают книги и журналы.
Приятели последовали этому совету, и вот в самой фешенебельной части
города на Кияе, напротив двух самых больших гостиниц Неаполя, человек тридцать мальчишек разделись, без всякой церемонии, сложили свои лохмотья в кучу и стали бросаться с набережной в море, ныряя очень искусно и доставая
брошенные деньги.